Массимо Джакон — разносторонняя личность: автор комиксов, иллюстратор, дизайнер, художник и музыкант, он живет между Падуей, где родился и вырос, и Миланом, где у него работа.
В 1980-х годах он сыграл одну из главных ролей в возрождении итальянского комикса, инициированного такими журналами, как Frigidaire, Alter, Dolce Vita, Cyborg и Nova Express. Встреча с Этторе Соттсасс (Ettore Sottsass) в 1985 году открыла перед ним двери в мир дизайна. За сотрудничеством с Sottsass Associati последовала работа с архитектором Маттео Туном (Matteo Thun), дизайн-студиями Studio Mendini и Sieger Design и многочисленные проекты для Olivetti, Memphis, Artemide, Alessi, Swatch, Philips, Ritzenhoff и Telecom.
В 90-х он попробовал свои силы в живописи, что вылилось в ряд персональных и групповых выставок в Италии, Швейцарии, США, Греции, Португалии и Германии. После десятилетнего участия в различных музыкальных коллективах в 1996 году он выпустил свой первый сольный альбом Horror Vacui, за которым в 2003 году вышел Nella città Ideale.
Джакон разрабатывал гобелены, ковры и керамику, публиковал рекламные иллюстрации, сотрудничал с модными дизайнерами и журналами (включая Ромео Джильи (Romeo Gigli), Elle и Glamour, Elle и Glamour), создавал инсталляции для международных выставок и анимационные видеоролики для телевидения.
В 2008 году он задумал выпустить для Super-Ego ограниченный тираж керамических скульптур The Pop Will Eat Himself. В сентябре 2015 года свет увидел его комикс Ettore, посвященный Этторе Соттсассу (Il Sole 24 Ore Cultura).
В настоящее время, помимо занятий живописью и музыкой, он разрабатывает целый ряд предметов для Alessi, пишет комиксы и графические романы (для Rizzoli-Lizard и Il Sole 24 Ore Culturaalessi) и преподает в Европейском институте дизайна в Милане.
Вы иллюстратор, автор комиксов, дизайнер и художник. Как бы вы охарактеризовали свою работу и описали творческий процесс?
Не думаю, что это очень оригинально. Не забывайте, что многие творческие люди предпочитают работать в нескольких сферах, изучая различные формы коммуникации. У меня это произошло естественным образом, хотя и приходится распылять силы: нужно запомнить детали, которые я еще недостаточно хорошо усвоил, провести эксперименты и научиться определенным приемам. В конце концов ты понимаешь, что жизнь слишком коротка, чтобы браться за все подряд, но, по крайней мере, попробовать стоит. Вопрос мог быть поставлен и по-другому: «А хорошо ли у меня получаются все эти вещи?» — но об этом нужно спрашивать окружающих. Если бы мне пришлось дать ответ, то я бы сказал, что никогда полностью не удовлетворен результатом.
Вы придерживаетесь междисциплинарного подхода и работаете с очень разными клиентами (издатели, изготовители и т. д.). Что служит для Вас эталоном и чему Вы уделяете внимание?
У меня обширная библиотека. У меня также богатая ментальная библиотека и голова, которая обрабатывает всю эту информацию. Иногда я заимствую чужие рисунки и идеи, но поскольку копиист из меня никакой, в результате они становятся моими и выглядят оригинально. Всё, я раскрыл вам свою страшную тайну и теперь должен Вас убить!
Что дало Вам знакомство с Этторе Соттсассом в личном и профессиональном плане?
Многое, в обоих смыслах. Если бы не наша встреча, я бы никогда не решился переехать в Милан, не вошел бы в мир дизайна через парадную дверь. Возможно, я бы даже не занимался живописью и не попал бы в мир современного искусства. Не знаю, сделал бы я это сам, но он действительно ускорил процесс. Как человек, Этторе был очень щедр со мной (и не только — многие глубоко обязаны его готовности делиться идеями, контактами и проектами). Слово, которое лучше всего описывает мое впечатление от Этторе — это «готовый к сотрудничеству».
Как дизайнерская карьера и знакомство с великим учителем повлияли на Вашу работу комиксистом и художником? Какой след это в Вас оставило?
Если мы говорим про комиксы, то история немного другая. Когда меня начали печатать, я очень мало знал об Этторе, группе «Мемфис», да и об итальянских футуристах (с которыми часто сравнивают мои ранние вещи). Это потому, что вдохновение я черпал в основном из мира комиксов, где постоянно находишь сходство со всей историей искусств. Например, поп-арт вы найдете в комиксах про американских супергероев, минимализм — в определенных графических романах, футуризм — у Бонавентура, а экспрессионизм — у Уилла Айснера. Эти два направления живут рядом друг с другом и нередко пересекаются. Видимо, так было уготовано судьбой, чтобы мои работы пересекались с «Мемфисом». Мы все чувствовали дух того времени, те трудные и яркие изменения. 80-е, коктейль из героина и апатии, дикий нео-капитализм и мода, цинизм и кислотные цвета.
Вы работаете с очень разнохарактерной клиентурой? Как складываются Ваши отношения?
Стараюсь быть практичным. Не играю в звезду и всегда готов внести разумные изменения. Я редко злился на непонятливого заказчика. Не утверждаю, что этого совсем не случалось, но думаю, что в целом клиент достаточно умен, чтобы понимать: раз он поручает задание мне, то выполнять я его буду в своем собственном и индивидуальном стиле. Когда-то слышал, как один известный критик сказал: «Никогда не видел хорошего художника, который не умеет слушать». И с этим утверждением я более или менее согласен.
В Вашем графическом романе «Этторе» пересекаются комиксы и дизайн. В чем, по Вашему мнению, заключается их взаимосвязь?
И дизайн предмета, и книга комиксов относятся к более широкой сфере дизайна. Мне всегда казалось, что те, кто начинают как комиксисты, а затем уходят в другие сферы, обладают преимуществом (вспомните Феллини, Массимо Йоза Гини (Massimo Iosa Ghini); Мендини тоже сначала хотел быть графиком). Создавать комиксы — тяжелый труд. Здесь вам нужно не только думать, как нарисовать историю, но и решать кучу других проблем. Например, как герои расположены в пространстве? Как они одеваются? Что должно быть в комнате? Десятки подобных вопросов, на которые не так-то и много времени для ответа.
Как Вы представляете свою работу через десять лет?
Если бы я был пессимистом, то, с точки зрения социума, я бы сказал так: если события будут развиваться такими же темпами, то через десять лет мы все будем завидовать тем, у кого останется заработок. Парадоксальная ситуация, учитывая, что в 70-х мы считали, что в будущем у рабочего класса отпадет необходимость трудиться. Сейчас нам приходиться выпрашивать работу буквально стоя на коленях. Но я настроен оптимистично. Надеюсь, эти проблемы решатся и технологии помогут нам работать меньше и лучше, а не как это происходит сейчас: нас заставляют больше работать, навешивают несколько функций на одного человека, при этом постоянно сокращая время на выполнение операций.
Какие у Вас отношения с домом? Изменился ли он за эти годы? Если да, то как?
Мой дом — это место не только отдыха, но и развлечений: здесь я готовлю для друзей, играю (люблю настольные и видеоигры), гуляю по саду и занимаюсь кошками. Я не очень заботился о домах, и некоторое время мне не хотелось покупать свой собственный. Не хотелось брать на себя ответственность и быть привязанным к одному месту. А потом меня убедили, и в итоге я нашел дом, который построен будто по моему заказу. Но я по-прежнему думаю, что не нужно слишком привязываться.
Какая домашняя традиция особенно важна для Вас?
Если я дома, неважно, чем я занимаюсь, но в 2 часа сажусь на диван и смотрю «Симпсонов». Не могу ничего поделать, даже если видел эпизод много раз. Этот сериал успокаивает меня и поднимает настроение. Обожаю его.
Если бы Вам пришлось спасать три вещи из дома, то что бы Вы выбрали?
Мешок со всеми моими ручками и инструментами для рисования, старый стол и сад.
Какой дизайнерский объект является для Вас культовым?
Разумеется, гейзерная кофеварка Bialetti Moka. Она часто появляется на моих рисунках — я даже не очень об этом думаю. Это предмет, который мне нравится рисовать.
Над чем Вы работаете в данный момент? Может, расскажите?
Я задумал пять разных книг: книгу для детей, новый графический роман о дизайне, эзотерическую приключенческую историю, действие которой разворачивается в Падуе 1970-х гг., своего рода иллюстрированный дневник и сборник рассказов. Есть несколько мраморных статуэток, новые проекты для Alessi, керамика, выставка в Монреале, восстановленные музыкальные записи, которые я сделал в 80-х с двумя моими группами. Но, честно говоря, еще не знаю, смогу ли я все это реализовать.